[Я ничей.Я сам по себе.Свой собственный.]
Я сюда, может быть, никогда не вернусь
Если стану большой, даже если одна.
Посмотрю на Неву, на нее помолюсь
И уеду обратно к июньским снегам.
Ну и что, что любовь?... Здесь не стоит мечтать.
Когда скроет волнами прибрежный гранит,
нам так нужно за веру и вечность стоять,
Что напишут быть может под тысячу книг.
Петропавловский шпиль рассекает живот
И до сердца уходит, доходит до слез.
Если чувство умрет посреди берегов,
Я его не оставлю - добуду с собой!
Через тысячи снов, через каждый разлет
Я не вспомню спокойствия тех площадей,
Где однажды спасен и навеки спасен
Медный всадник моих темно-белых ночей.
И как ветренный день над Невой разобью
Каждый шпиль, что вонзается в сердце и в мозг...
Я как ветер себе безнадежно солгу,
Что уеду из города радостных слез,
Что уеду из города страшных ночей
И безбрежного неба над гладью Невы...
И конечно солгу, что не станет нужней
Этот воздух уже на пути до Москвы...
(с)
Меня стишило много, так что вот
Если стану большой, даже если одна.
Посмотрю на Неву, на нее помолюсь
И уеду обратно к июньским снегам.
Ну и что, что любовь?... Здесь не стоит мечтать.
Когда скроет волнами прибрежный гранит,
нам так нужно за веру и вечность стоять,
Что напишут быть может под тысячу книг.
Петропавловский шпиль рассекает живот
И до сердца уходит, доходит до слез.
Если чувство умрет посреди берегов,
Я его не оставлю - добуду с собой!
Через тысячи снов, через каждый разлет
Я не вспомню спокойствия тех площадей,
Где однажды спасен и навеки спасен
Медный всадник моих темно-белых ночей.
И как ветренный день над Невой разобью
Каждый шпиль, что вонзается в сердце и в мозг...
Я как ветер себе безнадежно солгу,
Что уеду из города радостных слез,
Что уеду из города страшных ночей
И безбрежного неба над гладью Невы...
И конечно солгу, что не станет нужней
Этот воздух уже на пути до Москвы...
(с)
Меня стишило много, так что вот


Гость , хм